- Тихо, Таелан, - одернул его Могрейн. - Будь готов ко всему.
- Вот уж воистину, крысы, ловушка захлопнулась! - крикнула Бриджит Аббендис. - Сзади! Из переулков между горящими домами, канализаций и других темных уголков выступали мертвецы, окружая небольшой отряд.
- Сомкнуть ряды! - приказал соратникам Могрейн. - Строй - фаланга. И Александрос, обнажив священный клинок, лихо врезался в ряды нежити. Во время сражения, сами того не желая, воины разделились на две группы - Могрейн и Датрохан крушили неживое воинство, когда остальные могли лишь защищаться, еле сдерживая натиск превосходящих сил противника.
Внезапно одно из вечно пылающих строений обрушилось прямо между двумя отрядами, перекрыв улицу и окончательно разделив их.
- Мы отрезаны от остальных! - выкрикнул Испепеляющий. Но Датрохан, не слыша товарища, с криком "Вперед!" понесся на ряды Плети. Мертвецы продолжали появляться, и очень скоро попросту окружили паладина.
- Александрос! Аббендис! - вопил Датрохан, круша мертвецов. - Разрази вас Свет! Я ничего не вижу за этими тварями!. Толпа нежити прижала его к стене, и бежать было некуда. Но, разогнав мертвецов несколькими ударами молота, он заметил тяжелую дубовую дверь, ведущую в соседнее здание. - Хоть немного передохну! - прошептал Датрохан, ступив в дом и захлопнув за собой дверь. Откуда-то сзади высунулись когтистые руки, которые схватили паладина и закрыли ему рот. Послышался шепот: "Спи...". Невольно веки Датрохана сомкнулись, и вокруг все потемнело, ибо лорда-командующего объяла бездна небытия...

- Рыцари! Прорубите мне путь сквозь эту толпу, будьте вы прокляты! - рявкнула леди Аббендис. - Нам нужно выбраться отсюда, живее!
Положение второго отряда паладинов и так было незавидно, благо нежить окружала их со всех сторон, а в следующее мгновение усугубилось еще боле. Откуда ни возьмись рядом с верховыми возник исполинский скелет-чародей. Прямо за спиною сыновей Могрейна.
- Дарион, сзади! - крикнул Рено. Но, не успел он обрушить на тварь верный молот, как порождение тьмы поразило младшего брата нечистым духом, и собиралось закончить свою работу, высосав благословленный Светом дух юноши. Паладины с криками "Возвращайся в бездну, тварь!" атаковали нежить, но Дарион пал без сознания...

Очнувшись, Датрохан увидел пред собою безобразное создание. С темными крыльями, кривыми рогами и пылающими пламенем скверны глазами, отражалось в которых презрение и коварство.
- Кто... ты... Легион... - выдохнул паладин.
- Мой род называют натрезимами. Повелителями Ужаса, на вашем наречии. Возможно, Тал'Китуун, что на нашем языке значит "невидимый гость", было бы сейчас более уместно. Уместно, потому что я пребываю здесь, между мирами мертвых и живых, под носом у Плети, не вызывая у них ни малейшего подозрения, поджидая подходящего момента... такого, как этот.
- Ты - слуга тени, и это все, что мне нужно знать! - выкрикнул Датрохан, рывком вскочив на ноги. - Получай, демон!. Воздев молот над головой, он ринулся на натрезима. Но демон оказался куда более прытким, чем казалось. Метнувшись вверх, он перескочил через Датрохана и обхватил его сзади железной хваткой.
- Знай, я - Балназзар. Знай, я буду убивать тебя долго. Знай, я останусь в той слабой оболочке, где сейчас пребывает твоя душонка, что уничтожу и испорчу все, что ты когда-либо любил.
Пылающие глаза натрезима стали последним, что лорд-командующий видел в своей жизни...

- Путь чист! - объявил паладин, вернувшийся к основному отряду после осмотра близлежащих кварталов Стратхолма; отряд Аббендис расправился с целым сонмом нежити, получив долгожданную передышку. - Теперь летите, будто сам Легион бежит за вами за пятам.
Дважды повторять ему не пришлось; прикрывая друг другу спины, паладины осторожно двинулись к месту, где рухнувший дом разделил их с товарищами.

Могрейн проломил ударом молота стену дома и вырвался на улицу, метнулся к вратам, разделяющим кварталы, с сожалением обнаружив, что они заперты на засов с обратной стороны.
- Отойди! - к Александросу широким шагом приближался лорд-командующий.
- Лорд Датрохан! - с облегчением выдохнул Могрейн. - А я уж боялся худшего!
- Не стоит волноваться за меня, Александрос, - отвечал седовласый воин. - Я стар, но еще не немощен.
- Да, я... - замялся Могрейн, но тут на улице показался остальной отряд. Впереди шел Аббендис-старший, неся на плече юношу.
- Дарион! Что с ним?! - воскликнул Могрейн, бросившись к прибывшим.
- Не сейчас! - мрачно оборвал его полководец. - Открывай ворота!
- С радостью! - рявкнул Датрохан, и с нечеловеческой силой обрушил молот на врата Стратхолма.

Той же ночью рыцари разбили лагерь неподалеку от Стратхолма. В одной из палаток Могрейн сидел над Дарионом, сознание к которому так и не вернулось.
- Боюсь, магия слишком сильна, - говорил лекарь, каждым словом убивая надежду в безутешном Александросе. - Исцеление не действует. Его может спасти только чудо.
А Рено в отчаянии сидел у походного костра, думая о брате. Его донимали мысли о том, что это он, и только он виноват в случившемся. Муки парня лишь усугубились, когда Могрейн выступил из палатки Дариона. Схватил Рено за шкирку, отец в сердцах возопил:
- Что я тебе говорил, парень? Разве не ты должен был защищать его?! Как ты мог допустить такое?! Как?!
- Это вообще чудо, что все уцелели, - возразила Аббендис, также сидящая у костра и наблюдающая за трепкой, заданной лордом Могрейном сыну.
- Это и вправду чудо, - подтвердил Датрохан. - Пошли, Рено. Пусть твой отец успокоится.
Проведя их взглядом, Могрейн опустился на землю у походного костра.
- Рено тоже был в опасности, ты же знаешь", - мягко молвил наблюдавший эту сцену Таелан.
- Думаешь, что я люблю кого-то из них больше другого? - набычился Могрейн.
- Я не хотел оскорбить вас, милорд, - замялся молодой Фордринг.
- Я расскажу тебе одну историю, Таелан, - молвил Александрос. - Когда Дарион родился, он не кричал и не двигался. В панике я побежал к ручью, который бежал у нашего дома. Я опустил его в холодную воду, и к моему облегчению, к величайшему счастью, он начал шевелиться. И тогда он заплакал... Звук его плача казался самой прекрасной песней из всех слышанных мною. Я побежал домой, чтобы обрадовать жену вестью о том, что наш ребенок жив... Но увидел, что сама Елена уже не жива. Когда я смотрю в глаза Дариона, я вижу свою Елену. И потерять его для меня - все равно, что вновь потерять ее, и я не могу этого допустить. И пока живет Дарион - в нем живет частичка Елены. Может это и не слишком разумно... Но это то, что я чувствую.

Поутру часть рыцарей собралась в центре лагеря, чтобы обсудить дальнейшие планы по искорению Плети в Чумных Землях. А из своей палатки, едва держась на ногах и прикрывая рукой глаза от лучей утреннего света, появился Дарион.